— Это правильно, — одобряет мое намерение Евстифеев, — но есть другое дело — раненых нужно вынести.
— Раз приказано, значит, возьмем. А ты отдыхай пока, до вечера еще далеко.
Добрались уже затемно. Батарею развернули в чистом поле. Позиция — квадрат со стороной метров в сто. Разгребли снег и начали долбить мерзлый грунт. Для орудия я выбрал небольшую впадину, там, где снега было больше. Логика простая: чем толще снег, тем меньше промерзает грунт. Так и оказалось — на глубине в полтора штыка земля пошла мягче. К полуночи огневая позиция и оба ровика были готовы. Не на полную глубину, конечно, но все-таки. Измученный расчет свалился в перекрытый плащ-палаткой свежевырытый окоп, чтобы моментально забыться тяжелым сном.
Выполнение команды заканчивается щелчком ударника, снаряд-то учебный. В батарее я появился, когда обучение очередной партии новобранцев уже подходит к концу. Они уже почти все умеют, и скоро их ждут боевые части.
Пришлось пришить над правым нагрудным карманом узкую золотистую полоску.
Навстречу, подскакивая на дорожных ухабах, пылит кургузый, угловатый бронеавтомобиль с маленькой башенкой. БА-64.