— Вот тебе накладные на снаряды, — Руденко сует мне пару сложенных пополам листков серой канцелярской бумаги, — остальное сам знаешь.
— Х-ха! Ладно, пущу переночевать. А вот скажи мне…
— Слушай, дядя, ты не знаешь, где можно комнату снять?
Однако стрелять уже не в кого — после падения одного «мессера» остальные резко утратили энтузиазм и ушли. Комбат подскакивает к Угрюмову, что-то ему говорит, и тот бегом срывается в хвост колонны.
Однако видно, что бумаги ему действительно жалко, с ней в полку напряженка, а нормальных папирос, тем более сигарет, многие с начала войны не видели. Фрицы же, сволочи, напечатали свои листовки на курительной бумаге, размером как раз для самокрутки.
Затем был праздничный обед с наваристым борщом и макаронами по-флотски. И концерт! Настоящий концерт с приезжими артистами! У двух «шевроле» откинули один боковой и задние борта, подогнали вплотную задом друг к другу на ровной площадке — вот и вся сцена. В качестве занавеса использовали обычные армейские плащ-палатки на шестах. По поляне расставили пустые укупорочные ящики из-под снарядов и растащили бревна, оставшиеся после строительства землянок. Зрители собирались заранее, стараясь занять места получше.