— Подожди, — прерываю я словоохотливого шофера. — Это кто такие?
— Не знаю. Нас за снарядами послали, а когда мы вернулись, батареи на прежнем месте уже не было. Мы попытались найти ее самостоятельно, но напоролись на ваши танки.
Все началось одиннадцатого числа. После короткой артподготовки, несколько рот начали переправу через Зушу. Немцы без труда сорвали эту попытку, целью которой было выявление системы артиллерийского и минометного огня противника. Основное наступление началось на следующий день. К 43-му году Красная армия выработала свой рецепт преодоления столь сильной полевой обороны фрицев — двести с лишним артиллерийских и минометных стволов на километр фронта. При этом всё, что имело калибр меньше пятидесяти миллиметров в расчет просто не бралось. Если бы не эшелонирование артиллерийских позиций по глубине, то пушки стояли бы вплотную — колесо к колесу.
В строю шесть человек, второго подносчика не дали. Двое уже знакомы, с остальными сейчас познакомимся. Я пристально вглядываюсь в лица замерших солдат. На правом фланге стоит невысокий ефрейтор с нашивкой за ранение, уже успел повоевать. Мой взгляд встречает с едва заметной усмешкой, дескать, смотри, смотри, много высмотришь. Дальше среднего роста парнишка с едва заметным пушком над губой, старательно тянется, смотрит чуть поверх нового начальства. Красноармейцы Коробовкин и Казакин, взглядом на них не задерживаюсь. Пятый.
— Без толку это все. Отсюда есть два выхода: в лес, на расстрел и в город, в тюрьму. Оттуда тоже никто еще не возвращался.
— Командир и замполит, — прокомментировал Мазаев.