Пока дед распрягал, кормил и поил лошадку, ужин был готов — чугунок с картошкой «в мундире» и домашний хлеб. Мне стало неудобно, и я полез в свой мешок, вытащил одну из двух поллитровок, предназначенных для налаживания контакта с Сашкиным отцом, и выставил ее на стол.
Корпус располагался в небольшом рабочем поселке, с двух сторон облепившем железнодорожную станцию. Станция не узловая, но довольно большая — с десяток запасных путей и ветки к предприятиям в самом поселке. И поселок, и станция сильно разрушены, следы недавних ожесточенных боев видны повсюду. Говорят, что граница с Украиной начинается сразу за поселком и две наших батареи уже находятся на территории другой республики, еще не превратившейся из союзной в суверенную.
Второй наводчик назвался красноармейцем Мазаевым.
— Забудь ее. На главные дороги не суйся. Уходи второстепенными на Лозовую. И никто с тебя не спросит, некому будет спрашивать. А спросят — вали все на меня. Скажи, что я приказал. Ты все понял?
— Д-да где же я с-сапоги и п-петлицы возьму?
Мимо нас, в обход хутора, вытягивается танковая колонна. «Тридцатьчетверки», в конце уже знакомые крокодилы-«черчилли».