Эшелон не литерный, обычный товарный. Поэтому ползем медленно, подолгу стоим на станциях, полустанках и разъездах. Отстать от эшелона можно элементарно — поезд начинал двигаться без предупреждения. Точнее, больше стоим, чем едем. Общий курс — на Москву, куда дальше — неизвестно, Иванов знает, конечно, но молчит как рыба об лед. На остановках призывники по очереди бегают за кипятком. Чайник только один, кто-то из родителей пожертвовал сыну ценную посуду. В чайник входит около трех литров, которых для сорока человек явно не хватает. Приходится бегать несколько раз, другой посуды для выполнения этой задачи нет, а кипяток, даже пустой, единственный способ согреться на стоянке. В вагоне все равно осталось слишком много не заткнутых щелей, и на ходу все тепло из него быстро выдувается. Некоторые пытались греться домашними запасами, которые сердобольные родственники успели всучить призывникам во время следования на станцию, но у местной самогонки есть один недостаток, делающий ее абсолютно не пригодной для скрытого употребления — запах. По этому признаку все запасы были быстро изъяты товарищем младшим лейтенантом. Меня он тоже к этому делу привлек, но я отнесся к нему без энтузиазма. Не люблю я рыться в чужих мешках и торбах, даже по приказу свыше. Все найденное было решительно уничтожено Ивановым. Уничтожено, в смысле, вылито, а не то, что вы подумали.