— А дверь ночью на стук открывать не боишься?
— Не учась и лаптя не сплетешь, — прокомментировал мое удивление их успехами Коробовкин, отныне третий номер еще не существующего расчета. — Ты, главное, кричи громче, а уж цифирь мы выставим как надо.
— Что дальше делать будем? — вопросительно уставился на меня ефрейтор.
Засыпать надолго нельзя — можно не проснуться. Периодически тебя толкают, и, проснувшись, ты, преодолевая инертность, начинаешь двигаться сам, задевая локтями и ногами соседей. Народ просыпается, бурчит, шевелится и постепенно опять впадает в сон. Удивительно, но к утру обошлось без обморожений. Только возникла новая проблема: кухня не прибыла, а сухой паек превратился в камень. Хлеб, консервы, концентраты — все замерзло, дров в округе нет, разогреть пищу не на чем. Зато всем дали водки на пустой желудок. Канонада затихла — обеим сторонам сейчас не до боевых действий, надо сначала выжить на холоде.
Автоматически считая фамилии, я упустил знакомые, и мне казалось, что из батареи сюда направили меня одного.
Постояв возле них еще минуты три и убедившись, что быстро возобновить движение не получится, я подошел к заднему борту.