Полковник повел подбородком, и поручика как ветром сдуло.
Для начала они наткнулись на Лысого Коротышку. Отсидев сколько положено, он уже давно пользовался заслуженной свободой. Ничего не скрывая, честно и откровенно Коротышка признался полицейским, что действительно видел меня неделю назад и даже разговаривал со мной. Я произвела на него впечатление человека, довольного жизнью, поскольку была в выигрыше. Сколько я выиграла? Пару кусков. Точнее? Ну, приблизительно четыре тысячи шестнадцать крон. Любой был бы доволен жизнью. Да, я разговаривала и с другими, да, он это сам видел, околачиваются тут два типа, с ними он меня и раньше видел. И в то воскресенье я тоже разговаривала с ними, а что дальше, он не знает.
– Болит, – проворчала я. – Пока не очень, но скоро разболится вовсю. Не найдется ли у вас польских порошков от головной боли?
Он пришел, посмотрел на меня, как на пустое место, и ничего не сказал. Никаких чувств не выразилось на его лице. Нет, душа этого человека осталась для меня загадкой.
Переложив оружие в левую руку, я принялась правой шарить под задним крылом и, разумеется, прикоснулась ключом к кузову. Раздался истошный вой, я сама испугалась и, забыв всякую осторожность, быстро отключила установку. Вой прекратился. Осмотревшись, я увидела на другой стороне улицы двух мужчин, тех самых подозрительных типов. Они стояли возле своей уже отремонтированной «сирены» и внимательно наблюдали за мной. Хотя уличные фонари светили слабо, я на всякий случай грозно поглядела на них и села в машину. Сложив свое оружие на коленях, я тронулась в путь.
– Башня обрушится, – осмелился возразить патлатый.