Почему нет? Какая разница, кто чем займётся, если пятки у меня уже так и жгло огнём через каблуки, хоть стягивай сапоги и чеши, не слезая с седла. Верный признак смертельной опасности, помню ещё по прошлому разу, когда мы рубились с восставшим из земли французским скелетом…
— Оставьте его в покое! — Катя вывернулась из объятий докладчика, попыталась оттолкнуть от меня рыжую ведьму и обратилась ко мне: — Ты чё пришёл? Тебя звали? Я тебя как человека просила, посиди, подежурь, а ты…
— И куда? — сразу загорелась красавица. — Простите, Василий Дмитриевич, но ведь правда интересно, куда он вам её сыплет? А куда, вообще, можно сыпать соль родному дяде? На раны?!
— Стоять, руки вверх, покажь документы! — звонко встретил нас маленький охранник, быстренько выкатывая из-за арки корабельную мортиру. Ох ты, семейный верблюд с тремя горбами, угораздило родиться, да в кунсткамеру не берут! Вот только с пушкой меня ещё на выходе не встречали…
— Ага, в гостях у хорунжего, да только Хозяйка ему насчёт бурого гостеприимства указаний не давала. Не ровён час, заявится, а тут псы голодные. Короче, ты как хочешь, а я сваливаю…
— А ладно, — пошёл я навстречу его пожеланиям. — В конце концов, мы оба люди военные. Давай сюда ружьё, сейчас что-нибудь сломаю по-быстрому, и беги на службу со спокойным сердцем…