— Ну что? Я не чувствую страх твой, низший, — прохрипел Бер, не забыв при этом перезарядить пистолет. Он осмотрелся. Пока он тесно общался с очередным странным гноллом, умеющим читать мысли, картина боя резко поменялась. Вырвавшийся на волю Пушок носился по территории и расправлялся с прорвавшими оборону аборигенами с одной стороны. С другой стороны бегал Серега Махно с зажатым в одной руке пулеметом Калашникова, белея наложенным на другую гипсом. От обоих убегали в разные стороны и свои, и чужие. Александр поднял автомат и присоединился к веселью. Бегать он не стал, просто выцеливал нападавших и плавно нажимал на спуск. Вскоре остальные бойцы отошли от первого шока и присоединились к троице. Через несколько минут все было кончено. Последний уцелевший гнолл спрыгнул со стены и со всех ног припустил в сторону развалин.
— Знаете, что странно? — Ник легонько ткнул носком ботинка в бок гнолла. — Где другая живность? Кто-то же должен тут еще обитать — насекомые, грызуны, птички какие-нибудь.
— А хлеб-то зачем? — возмутился Никифоров. — Самим не хватает.
— Скажем так, — ответил Александр, — мы беремся узнать, сможем ли мы вообще провернуть дело. Если да, то сообщим тебе.
Петрович всегда был негодяем, но своим негодяем. Сегодня он был вычеркнут из виртуального списка «свои». Исчезли всякие сомнения, что бывший сослуживец пытался заработать капитал, и не суть важно, материальный или в виде будущих моральных преференций от генерала, за счет жизней клановцев.