Именем Советской власти, как старший воинский начальник, по закону военного времени, приговариваю предателя нашей Родины к высшей мере социальной защиты — расстрелу! Приговор окончательный, обжалованию не подлежит и будет приведен в исполнение немедленно!
Эх, а лучше бы опять оказаться на фронте, вместо этих бумаг взять в руки автомат, увидеть друзей по отряду… Хорошо, что эти чем-то сразу понравившиеся ему товарищи прошли проверку. Вот и сегодня сообщение пришло — под Новым Мирополем отличился сводный танковый полк под командованием капитана Мельниченко. Молодцы мужики, так держать. А мы уж вам поможем, чем можем.
«[…] Вот и наступил день первого боя нашей бригады.
Дверь открылась полностью, и в нее вошел капитан НКВД, в котором посторонний зритель с удивлением опознал бы милиционера Музыку.
Едва заканчиваю возню с танками и сажусь за принесенный Кузьмой котелок с кашей и смальцем, как меня вызывают в штаб. Черт, а жрать-то охота… Беру котелок с собой и, недовольно вспоминая всех родственников немцев и нашего командования, а также их противоестественные сексуальные связи, бреду через мост. Часовой, узнавший меня, пропускает без оклика, за что получает втык. Нет, ну объясняешь, объясняешь…
Помнится, когда я начинал служить, попал мой взвод в охрану аэродрома. Ну, и устроили нам экскурсию. Посмотрел я, как «Бэкфайры» к бою готовят, и поразился. На четырех летчиков человек двадцать обслуживающего персонала, не считая водителей всяких спецмашин. Потом выяснилось, что вместо ремонтной роты у них целая часть и в ней офицеров больше, чем у нас в полку. Вот и решай, кто важнее в современной войне — четыре летчика или две сотни техников и тыловиков.