Начинается обычная штабная работа. Сроки, рубежи, состояние техники, боекомплекты. Писарь усиленно строчит необходимые приказы, рядом двое — лейтенант и сержант, — склонившись над столиком, рисуют сетевой график взаимодействия, иногда уточняя детали у Еремеева или Кузьмина.
— Первые серийные партии по сто машин будут готовы к маю следующего года, мой фюрер.
— Ваша точка зрения понятна, товарищ военинженер. Что вы хотите, все бойцы, кроме артиллеристов и вот старшины с напарником, — это призванные из запаса на большие учебные сборы. А вы что думаете, товарищ капитан?
Да уж, разговорился. Придумал себе объяснение и теперь все в него укладывает. Хотя, пожалуй, большинство людей так и думают. Вот его точка зрения, и все, что в нее не вписывается, — неправда… Что-то меня на философию потянуло. Вредное влияние немецкого духа, хе. Ладно, шутки в сторону. Что-то с пленными делать надо. Ладно, капитана можно прихватить. Какой-никакой, а капитан, трофей, подтверждающий наши подвиги в тылу врага, так сказать. А тут еще двое. Куда их? Один, если я правильно запомнил нашивки, мастер-оружейник, а второй вообще не пойму кто. Расстрелять? Ну и кто этим займется? Одно дело в бою, а так… Что-то не с руки. Взять с собой? Лишняя обуза…
— Что, тоже… Ха, ха, ха, вижу, вижу… пора парикмахера в бригаде заводить.