Спутники зашевелились, и вот уже лошади одна за другой оказались на невидимой дороге.
Лукус поднял голову, увидел кружащих падальщиков и начал стаскивать тела в яму.
— Ясного дня тебе, Дан, — услышал мальчишка голос нари.
— Не зарекайся, — остановил его Лукус. — Я уважаю свой народ не меньше, чем ты свой, но скажу тебе, что среди белу столько же негодяев, как и среди любого человеческого рода.
— Что, Лукус? Надеюсь, ты стреляешь не хуже, чем сын плежского кузнеца?
— Вот, — показал на яму, вырытую у одного из холмиков. — Видишь, чего случилось-то?