— Я слышал в своей стране легенды о черной волчице, — перевел слова Тиира Ангес. — Крестьяне говорили, что она по сей день рыскает на склонах Мглистого хребта, находя свои жертвы.
— Никто не скажет тебе больше, чем ты можешь понять и увидеть сам. — Лукус поднял мешок. — Спускаемся!
— Источник сущего? — неожиданно спросил Ангес. — Настоятель священного престола, взывая к Элу, просит для каждого элбана испить из источника сущего.
— Он очень точно подражает голосу кабана в период линьки, — ответил Лукус. — Только этот звук может заставить уйти с тропы самку с поросятами. Самец всегда не прочь перекусить одним из своих отпрысков. А нам встреча с разъяренной самкой не нужна. Если бы не одна проблема…
— Я не доктор, — не согласился Сашка, — я могу чувствовать чью-то боль, но не знать ее причины.
В сумрачные окна заглядывали довольные лошади. В приоткрытую дверь казармы заползал запах ктара и доносилось легкое потрескивание углей. Возле огня возился Ангес, проявивший удивительную сноровку в приготовлении мясного бульона. Только Лукус не оценил мастерства священника, ограничившись припасенными плодами и корешками. Белу сидел на пороге и впервые с момента выхода из Эйд-Мера негромко напевал что-то. Дан почувствовал, что легкий ветерок провел холодной ладонью по спине. Мальчишка натянул суконное одеяло до подбородка, но глаза закрывать не стал. Спать отчего-то не хотелось.