— Я говорю не о размерах. — Сашка качнул головой, все еще словно приходя в себя. — Пес обладает силой. Он может чувствовать не только запахи. Что-то во мне вызвало его злобу.
— Здравствуй, Саш! — Дан поднял довольное и уже перемазанное сажей лицо. — Смотри-ка, горн совсем такой же, как у моего отца! Я умею с ним управляться!
— А этот меч не похож на сказку? — спросил Лукус. — А серые воины в странных доспехах, не принадлежащие ни к одной из армий Эл-Лиа? А пылающие врата в Ари-Гарде? Ты задумывался, откуда эти воины пришли в Дару?
— И я, — прошептал Дан и замолчал, потому что ничего больше сказать не смог. И потому, что не знал, что должен был сказать.
Дан увидел вторично побелевшее за утро лицо Хейграста и огляделся. Перед отрядом никого не было. Лукус, сидя верхом на Митере, медленно выехал вперед. И лицо его стало таким же бледным, как и у Хейграста. Дан проследил за взглядом белу и похолодел. Дрожь пробила тело, зубы клацнули, струйки предательского пота побежали по переносице и спине. В полудюжине шагов перед ними на границе Мертвых Земель стоял призрак. Дан едва разглядел его, силуэт таял на фоне всхолмленной равнины. И слабый голос, казалось, рождался прямо в ушах.
— Цель нашего путешествия, — хмуро сказал Хейграст. — Остатки могильника Лея, последнего короля валли. Валуны, которые торчат из травы ближе к крутому берегу Силаулиса, — мертвое ложе священного родника.