Быстро прицелившись, она сделала еще один выстрел, подошла, макнув пальцы в струящуюся из раны кровь, измазала исподнюю рубаху и гимнастерку возле дыр от выстрела.
– Я не утверждаю, что это случится, наоборот каждый должен сделать все возможное и невозможное, чтоб этого не случилось. Вы правы в том, что если ничего не менять, так и случится. Двадцать миллионов не превышают мобилизационный потенциал на конец войны, сорок пятый год. Все зависит от того, как проводить мобилизацию. Плюс большие потери мирного населения. Немцы целенаправленно уничтожали мирное население на оккупированных территориях. Только в Украинской ССР будет сожжено больше десяти тысяч сел вместе с жителями. В Белорусской ССР еще хуже, там будет уничтожен каждый третий житель.
– Так как вы себя ведете, товарищ лейтенант, складывается впечатление, что вы и не очень хотите услышать мое согласие.
– Артур Христианович, поверьте, меня мучит больше всех, что я уже несколько месяцев ничего нового рассказать не могу руководству страны. И вроде крутится что-то в голове, не все я еще выудила, а ничего толком непонятно. Так что ничего к тому, что уже написала и рассказала, я добавить пока не могу.
– Ближайшие год – полтора я буду работать на радиозаводе, пока не будут внедрены все необходимые изобретения для массового производства качественных радиостанций. За это время планирую…
"То, что мы давно уже на чужой территории, никого не волнует. Интересно, часто тут нарушают границу? Надо будет потом спросить. Лейтенант уже все понял, а заместитель еще нет, с горячки погони деталей не прочувствовал. Место открытое, ни кустов, ни деревьев. По лыжне видно, Люшков даже не пытался свернуть в сторону, выстрелов тоже не было. Добровольная сдача в плен налицо. Любой из пограничников расскажет, какие следы он видел. А сложить два плюс два любой сможет. Комедию ломать не будем, арестовываем его на месте, сразу, как догоним".