Люди Земли, не отрываясь, смотрели на экран. Впервые человек смог взглянуть на свою звездную вселенную со стороны из чудовищной дали пространства.
— О нет! Я хочу сама, сейчас! Это будет моя победа, а не прибора. Потом позовем всех.
— Вы увидите то, что еще недавно казалось абсолютно невозможным — снимок нашей Галактики со стороны. Более ста пятидесяти тысячелетий — полторы галактические минуты тому назад — жители планетной системы… — Чара пропустила ряд ничего не говоривших ей цифр. — …в созвездии Центавра обратились к обитателям Большого Магелланова Облака — единственной близкой к нам внегалактической системы звезд, о которой известно, что там есть мыслящие миры, способные сноситься по Кольцу с нашей Галактикой. Мы еще не можем определить точное местонахождение этой магелланийской планетной системы, но тоже приняли их передачу — снимок нашей Галактики. Вот он!
— Господин мой, Ветер, — шаловливо склонилась перед ним Веда, подражая древним женщинам Азии, — не угодно ли проснуться и вспомнить обо мне?
— Знаю. Я тот, кто также сделал запрещенный опыт, погубил доверившихся мне людей. Я шел близко от вашего пути в исследовании, и мы… вы и я и другие уже накануне победы! Вы нужны людям, но не такой…
Съежившаяся Веда распустилась вновь, как цветок под солнцем, и оба поддались почти гипнотической задумчивости. Где-то глубоко в душе человека за ту сотню тысяч лет, в которую огонь был его главным прибежищем и спасением, осталось неистребимое чувство уюта и покоя, порождаемое огнем в часы, когда холод и темнота окружали человека…