Батистен вопросительно взглянул на своего хозяина.
Отойдя от этой двери, бледный человек удалился в спальню и поднял судорожно сжатой рукой занавеску окна, выходящего во двор.
– А страшная сказка, правда? – сказал Бошан.
– Сию минуту, – сказал хозяин, открывая дверь, – я распорядился, чтобы одну из них повесили на площадке лестницы.
– Рассказывайте, маэстро Пастрини, – сказал Франц, улыбнувшись обидчивости своего друга. – А к какому классу общества он принадлежал?
Взгляд, снова неподвижный и безучастный, казалось, говорил: «Меня огорчает не только твое молчание».