Я видел его замотанную в бинты шею – пуля снайпера пробила ее, но оставила в живых. А он лежал и смотрел на меня, тяжело узнавая. Исхудавший, обугленный изнутри…
«Уважаемые граждане России, вы, безусловно, знаете о произошедшем природном катаклизме. Силой Провидения, наша страна оказалась ввергнута в самый трагический день своей истории – двадцать второе июня тысяча девятьсот сорок первого года. Как это уже однажды случилось, германский нацизм начал своё наступление на свободу и саму жизнь народов, когда-то населявших Советский Союз.
Нельзя класть яйца в одну корзину. Хлебозавод, возможно, не удастся сразу запустить, а пекарни могут и поработать в три смены. Если муки хватит.
– Я? Я еще ничего не позволяю. Товарищ капитан, – обратился боец к Старому, – разрешите я ему в табло дам!
В редакции тоже интернета не было. И телефоны тоже не работали. Кроме городского. Сисадмин разводил руками.
― Каким образом Вы попали в место пленения? ― Симоняк старательно избегал упоминания аэродрома, как будто немцы не слышали гула двигателей и не видели, откуда взлетел атаковавший их вертолет. Но вообще он прав. В данном случае лучше перебдеть, чем не недобдеть.