Некое подобие самоощущения вернулось ко мне, когда чьи-то руки стали меня переворачивать, и боль в спине прорезалась жгучей вспышкой. Я засипел сквозь прикушенные губы, но сознание упорно оставалось со мной, не давая мне провалиться в спасительное забытье.
– Зазу пока оставьте. Он нам для работы с немцем пригодится. – Гриша явно замыслил что-то недоброе. – Я ему, мля, такое Гуантанамо организую – век будет помнить. Так, коллега, – обратился он к особисту, – а как бы нам тет-а-тет пообщаться?
Ну что же, штурмовать, так штурмовать. По любому, фрицам спуску давать нельзя, а с матерью Кузьмы их познакомить очень даже нужно. Ладно, не съедим, так хоть понадкусаем.
Еще раз улыбнулся и неожиданно для самого себя, нарушая вбитые с курсантских времен правила субординации, подмигнул.
– Как обычно, одни полумеры – развратила власть демократия, Сталина на них нет! – единодушно прокомментировали это решение мы с замполитом.
– Есть такое дело – ответил штатский по своей натуре Андрюха, впрочем, в свое время отслуживший срочную еще в ГСВГ.