Спустя пять минут, уже шаркая лыжами по снежку с вкраплениями шлака, он вдруг оглянулся назад, в клубящуюся пустоту. Ему вдруг показалось, встреча с дядей Васей, и если он вернется, то не найдет ничего, кроме горстки костей в заваленном подполе. Может, и нет никакого подземелья. Просто его воображение на грани сна и яви развило из старого телесюжета про местного кулибина целый спектакль. В последнее время он уже ничему не удивлялся.
Ладно, ну их в баню, пусть живут… Эти бедолаги ничего не понимали и гадали теперь, как могли одновременно выйти из строя две новых импортных фуры. Владимир не стал тратить времени на разъяснения, ограничившись парой слов про войну. Он подозревал, что большинство застигнутых катастрофой на шоссе о ней не знали. Опережая готовые посыпаться на него вопросы, Богданов извинился, откланялся и вернулся к машине. Никто не обязывал его заниматься просвещением.
Но единственной реальной угрозой был, понятно, Китай. Исполин не бряцал оружием, ему это было не нужно. Он представлял опасность самим фактом своего существования: пятимиллионной армией мирного времени (резерв был сравним с населением средней европейской страны), вторым после США военным бюджетом и стремительно растущим флотом, в котором наращивалась подводная составляющая. Здесь уже пахло претензиями на роль мировой, а не региональной сверхдержавы. Уверенно выступал он и на экономическом поле, все больше перетягивая на себя деловые интересы США в регионе. Китай был опасен даже в спокойное время, чего уж говорить об эпохе Мокусироку Хэн.
Капитан нахмурился. Еще один «летучий голландец». У него до сих пор желудок сводило, когда он вспоминал «Королеву Викторию», дрейфовавший суперлайнер рядом с Азорами. Не надо было самому подниматься на палубу…
– Да кто они-то? – вздохнул Макс и отодвинулся на свое место.
– Накось, накось… – старуха по имени Глафира взяла сухонькими руками бутыль с самогоном и плеснула ему в эмалированную кружку. – Помяни Антипа, царствие ему небесное…