В командном отсеке повисла гробовая тишина. Можно было слышать слабое гудение аппаратуры и комариное попискивание сонара, которое Эйб раньше не замечал.
«Бухай. Колись. Скорее сдохни». Ее замазали, однако чтоб она полностью исчезла, пришлось бы ободрать все здание.
Данилов (а это был именно он) не прислушивался, но слова о чужой жизни сами лились ему в уши, и вот он уже знал, какие лучше брать шины, с кем спит Дашка, и в каком магазине дешевле подсолнечное масло.
Впереди забрезжило зарево. Подъехав, Богданов узнал это место. Там, где раньше стояли две «Скании», бушевало озеро огня. Пламя взметалось в человеческий рост, ревело, пожирая металл, пластик и дерево. Треск и резкие хлопки, с которыми взрывалась перегретая смола в стволах сосен, были слышны даже сквозь закрытые окна. Потянуло запахом едкой маслянистой гари. Вот вам и НЛО.
— Ну, рассказывай тогда, коли не шутишь, — на малосимпатичном лице читался интерес, — Минут десять у тебя есть.
Поезда выныривали из темного тоннеля, обдавали ее волной сухого жара, замирали рядом на несколько мгновений, чтобы вобрать в себя тонкий людской ручеек, и со свистом унестись, оставляя ее наедине со своими мыслями. Так же и жизнь мелькала у нее перед глазами, недосягаемая и чужая.