— Мясник, Чекист послал узнать: ты скоро?
Преследователи вошли в раж, сводя давние счеты с теми, кто приватизировал все пропитание в городе. Они шли плотной цепью, не упуская никого. У них было столько фонарей, что, если б не пепел, беглецы были бы, как на ладони. Достаточно света давал и догорающий костер кинотеатра.
— Триста двадцать с копейками, — ответил тот. Естественно, речь шла о тысячах.
— А власти? Хоть что-то делали? — Данилов знал ответ, но с мазохистским чувством хотел подтверждение.
После брифинга группа направилась в оружейную комнату. Здесь, в капитальной пристройке, где раньше хранился спортинвентарь, теперь располагалась епархия Артура Малахова, который был привязан к своим железным питомцам не меньше, чем какие-нибудь Куклачев или Дуров к зверюшкам.
Под покровом темноты творилось то, чего раньше люди не делали только из страха перед возмездием. Лилась кровь, люди спокойно, без сантиментов перешагивали через трупы своих сородичей. Вместе с налетом цивилизованности ушло лицемерие. Волки больше не притворялись ягнятами, и в глубине души Саша был этому рад.