— Верно. Володя, не думай, что ты один такой умный, — Демьянов усмехнулся. — Думаешь, чем занимаются наши разведчики уже две недели?
Пока Александр пил крепкий чай с тремя ложками сахара, стуча зубами о край кружки, старик с русским именем и немецкой фамилией все говорил, говорил. Если Данилов замкнулся в себе как в раковине, то у того долгое одиночество пробудило тягу к общению. Он рассказывал о прежней жизни, о первых неделях после катастрофы… О Провале больше не упоминал, но парню казалось, что тот тенью присутствует в его словах.
— Кто к нам пожаловал, — голоса доносились издалека, будто сквозь толщу воды.
— Уф-ф, — выдохнул Борис, переводя дух, — Хорошо висим. Дед ее в спальне, парализованный, видать, был.
Она протянула руку, нащупала в углу углубление в неровном полу, присыпанное пылью и сором. Ее пальцы сжали холодный металл — она достала из ямки двадцатисантиметровый железный костыль. Либо он не нашел эту железяку, обыскивая комнату, либо не придал значения. А может, оставил специально, чтоб соблазнить ее ложной надеждой. Он забрал у нее все, с помощью чего можно было уйти из жизни. Но даже если броситься грудью на эту штуку, только поломаешь ребра.
Вот для чего понадобились и спутник, и доработка ракет… Coup de grace.