Она зажгла еще одну спичку. Прошла метров двадцать в том направлении, и уже решила, что ей почудилось, когда впереди забрезжил знакомый зеленоватый огонек.
Рация у них была, но воспользоваться ей разрешалось только в чрезвычайных обстоятельствах — из-за распоряжения соблюдать радиомолчание. Пока обстоятельства чрезвычайными ну никак не были.
Бутилированная вода тоже кончилась. Пьем ту, что в баке. Правда, это не вода, а ржавая дрянь.
Жизнь вошла в колею и больше из нее не выходила. Работа, жена, две любовницы, друзья, гараж. Все как у среднестатистического россиянина. Дачи только не было, но на хрен нужно ковыряться в земле? — думал я тогда. Теперь-то понял, что в ситуациях, когда мир летит в жопу, хорошо иметь домик в деревне. Все сильны задним умом.
От него можно было ожидать чего угодно, и именно это пугало ее, хотя напугать человека, пережившего то, что случилось с ней, было непросто. Побывав на дне черного колодца, она перестала бояться смерти, поняв, что смерти нет — есть долгий путь через миры и пространства. Существуют вещи гораздо страшнее, и все они здесь, на земле. Совсем рядом.
Со всех сторон тянулись к площади Снежинка люди. По Аллее Героев, мимо Иоанно-Предтеченской церкви, мимо сгоревшей боевой техники на постаментах и монумента со знаком радиоактивности — памятника местным ликвидаторам-«чернобыльцам» — шли большие и малые группы и совсем уж бедовые одиночки.