– Ежели ты человек не бедный, то постоялый двор Тиши Коробца тебе подойдет. Пока прямо иди, а потом спросишь. Любой подскажет.
– Пойдем в дом, Ульф Вогенсон, – пригласила «королева». – Мой сын, вижу, изнемог от жажды, да и тебе стоит сполоснуть горло от дорожной пыли. Ты храбр, и значит, мертвым будет не так-то легко тебя извести. А я подумаю, чем еще можно тебе помочь.
Пир удался на славу. То есть действительно удался. Вокруг – все свои. На столах все, что душе (то бишь – желудку) угодно. Мясо жареное, тушеное, вареное, овощи свежие и маринованные, маслице, сметанка, сыр всяческий. Кашка такая и сякая, лепешки горячие, маленькие, чуть пошире ладони. Их пекли на особых сковородках с длинными ручками, а муку для них женщины мололи особыми ручными мельницами. Весьма трудоемкая операция. Поглядев на этот процесс, я сразу понял, почему викинги большую часть зерна изводят на пиво, а кушать предпочитают мясцо и рыбку. Кстати, о последней: такой рыбки я никогда не едал. Вот что значит – свое и для своих. Плюс – безупречная экология. Хрёрек даже на пряности не поскупился. Оказывается, в этом мире есть перец! Вот уж не знал, не ведал…
После общего сбора в одной из портовых гостиниц, которую Хрёрек снял целиком, большинству наших (и мне в том числе) выдали в счет доли добычи немного денег и отпустили погулять. Само начальство осталось: им предстояло рассортировать и сбыть награбленное. Только вещи.
Описание было весьма поэтическим. Не прошло мимо внимания девушки то, что рубашечка на мне – из шелка, а штаны не из грубой кожи, а из превосходного льна восточнославянского происхождения. Гудрун поведала служанке, что была очарована мною еще издали, когда увидела, сколь я замечательно держусь в седле. («Как барбос на заборе», – охарактеризовал лет пять назад это «замечательно» мой добрый друг, инструктор верховой езды и потомственный цирковой наездник Иса Алиев), а когда она увидела, как украшены сбруя и седло и какие красивые ленты вплетены в конскую гриву (тут мой раб сделал многозначительную паузу, поскольку ленты – его работа), датская красавица была сражена почти наповал. Окончательно добил ее мой потрясающий пояс и искусная серебряная вышивка на сапогах.
Наших погибших уложили на громадную кучу дров. Туда же покидали и связанных, полумертвых пленников.