Кое-как я взгромоздился на четыре кости. Меня трясло. Руки-ноги – как чужие…
Но нет. К моменту официального объявления мой козлик был уже отделен от жертвенных «овнов».
Вспомнился словенский Сварог, на празднике которого мне предлагали роль «жертвенной птички». Тот бог был куда внушительней, чем эти деревяхи с раззявленными ротиками. Впрочем, сии монстры, судя по всему, домашний вариант. У словен в домах тоже стояли уродцы-идолы – уменьшенные копии главных божеств. Предметы интерьера, так сказать. Возможно, где-то имеется и полноценное капище Одина, где Отец воинов изваян в три человеческих роста.
Тьёрви подошел к Торсону, спросил о чем-то.
– Это честь для меня! – Я тоже встал и поклонился.
Позже мне объяснили: с колдунами никто не хочет связываться. Если ты его обидишь, он скажет хулительный нид, и тебя зарубят в первом же сражении. А если убьешь… Многие утверждают, что мертвый колдун даже опаснее живого. Вот так-то. Еще мне пояснили, что колдунов скандинавы не жалуют. Сильных боятся, слабых убивают. Колдовство вообще считается женским делом, мужчины недостойным. Так что обвинение в колдовстве сродни обвинению в мужеложстве. За него положено – прямо в дыню. Если ты, конечно, не колдун…