Потом персонально каждого из тех, кто позначительнее. Последним почествовал нашего ярла. Дескать, любит его более всех прочих. Можно сказать, как сына. За доблесть, щедрость, удачу и безупречный послужной список. Посему сейчас выйдет его, Гостомысла, придворный сказитель и исполнит свежеиспеченную великую балладу в честь недетских подвигов датского Сокола.
– А что, – поинтересовался Коваль. – Бирючи про это кольчугу ничего не кричали?
Да, совсем забыл сообщить: этим утром мы захватили отличный рыбацкий парусник: крепкую четырехвесельную посудину, по утверждению Ольбарда, способную нормально перенести средней силы шторм.
Усыпанная костями и прочей дрянью земля долбанула меня по физиономии, и я очнулся.
– Не друг он мне, а подручник, – ответил он загадочно. Во всяком случае, загадочно для меня. – И довольно об этом. Жду вас, как стемнеет. – И добавил ворчливо: – Оружие оставить при входе. А то знаю я вас: напьетесь – сразу балки рубить. Так и без крыши над головой остаться недолго.
Дело же, как и следовало ожидать, оказалось – военного толка.