Но ясно было еще одно. Внутри ее или в ее прошлом существовал не только стальной стержень, но и какая-то пустота или томительная неопределенность. И она пыталась ее заполнить и упорядочить. Не потому ли цеплялась за любую деталь из прошлого Павла, листала его единственный альбом с пожелтевшими карточками, рассматривала книжки, оставшиеся от его прежней жизни? Какие-то романы на революционные темы, подшивки журналов, которые Павел сначала привез из деревни в город, а потом и в Москву и выбросить которые у Павла не поднималась рука.