– Ага, – кивнул Павел, – дурное дело нехитрое. Вопрос один был, а теперь еще один добавился. Насчет наказания. Точнее, насчет того, что давно наказать надо было. Слово «давно» мне непонятно. Где я тебе дорогу перебежал?
Они въехали в Москву до полудня. Дядя щурился по сторонам, бурчал что-то о рекламных вывесках, которые заполонили город, обещал Пашке, что все будет хорошо. Напротив старого кинотеатра дядя повернул направо, пересек лесопарк, выехал на забитую машинами улицу, развернулся и зарулил к какой-то церкви и старым домам, вокруг которых кольцом смыкался старинный пруд.
– Что дальше? – прошептал Павел. – Кто еще жив из тех, кому можно задать вопросы?
– Бросай все, парень, и приезжай туда, куда я скажу! – почти закричал Жора. – Это единственный способ для тебя остаться в живых!
Маша сидела рядом, заботливо гладила через открытую дверцу клетки кота, который кашлял, подавившись колбасой, и косила на Павла взглядом. Василиса жила в Марьине. Павел спустился переулками к Нижним Полям и оттуда выехал к ее квартире у нового собора.
– Мне не хватает информации о прошлом Томки, – объяснил Павел, вновь выруливая на дорогу.