— Только при капитане такое не говори, а то пристрелит, — фыркнул от смеха я. — Да нет, тут ничего особо тайного или личного нет — просто отец всё время занят, да и не уживаемся мы с ним. Вот и поселили меня к моему же непосредственному начальнику, чтобы, так сказать, получше сработались.
— Айда, да ты прикинь, где война и где я — мы же несовместимы! И мне к тому же никогда не нравилась эта тема! Ты, между прочим, тоже со мной не захотел в спорткружок идти!
— Тяжёлое и мощное, — лаконично ответила Кацураги. — Крылатые ракеты, крупнокалиберные снаряды и бомбы — они смогли хоть немного, но продавить АТ-поле Сакиила.
— Гм… — смущённо почесал я затылок. — Забыл, извини. А насколько вообще серьезны повреждения?
— Я не знаю, — честно ответил и, подумав, продолжил: — И никто не знает. Но всё, о чём я упоминал, однозначно необходимо для Пилота. Меня обучают именно так, — добавил я, слегка покривив душой. На самом деле-то меня так ещё не тренировали…
Далее в списке смертных грехов оказалось обнародование данных о планировке штаб-квартиры, строения Евангелионов, особенностях их применения и оружии. Запрещено было разглашать сведенья о планах командования, перемещениях высшего командного состава, системах обороны штаб-квартиры и Токио-3, частотах связи и радиолокаторов, шифрах, компьютерной защите и так далее, и тому подобное…