– Меньше пить надо, – сказал Макдугал наставительно. – И мир распахнется…
Перед глазами появилась туманная завеса, постепенно исчезли все звуки, зато начал чувствовать нечто огромное, просто немыслимое, давящее громадностью и обреченностью, что даже не от нынешнего состояния, а вообще, изначально, словно бытие – это трагично, обязательно трагично…
– Разве я сказал «слышу»? Что ты за женщина такая нечувствительная? Или прикидывалась?
– Ваша светлость, – прозвучал его ровный и полный достоинства голос, – я бесконечно признателен вам за высокую оценку моего пребывания в войске!.. Я польщен и растроган до глубины души. Видит Бог, я счастлив…
Сэр Норберт замедленно вложил меч в ножны, я кивнул в сторону Боудеррии.
– Граф, скажу честно, вы так все прекрасно делаете, что я вам только мешаю.