Деревья разлетелись в стороны, как вспугнутые воробьи. Красное небо заката распахнулось на полмира, темно-багровые облака уже застыли, тяжелые и подернутые окалиной, готовясь охладиться за ночь и к утру стать снежно-белыми.
– Не мечтай обворовать, – сказал я с угрозой, – и сбежать. Здесь должны понять, что такой орел и под водой найдет. И в земных норах. Марселю я уже сказал все необходимое. Вы с ним… эта, взаимодействуете?
Я отдал арбогастра конюхам, Паньолю устало махнул рукой.
– Твои барьеры, – сказал я надменно, – для воина Господа не барьеры, чернокнижник проклятый! Припади к ногам моим и смиренно проси пощады…
Дверь хлопнула, порог переступил чернобородый мужик с разбитым в кровь лицом, огляделся угрюмо, как бык, что выбирает, кого бы поддеть на рога.
– Нет, это будет урон моей рыцарской чести.