Макс все время порывался что-то сказать, от волнения красивое юношеское лицо пошло красными пятнами, смотрел на меня с мольбой и только беззвучно разевал рот.
Непомерная мощь ушла сразу, едва сунул корону в мешок. Я ощутил себя опустошенным, жалким, слабым и несчастным. Зайчик все еще вздрагивает, я повернул его обратно, а Пес ринулся впереди нас, оглядывался с нетерпеливым ожиданием в глазах: давайте быстрее, там страшно.
Я обернулся, он смотрел на меня с подозрением и злобой.
– Сэр Ричард, с ними потом!.. Я сгораю от нетерпения!
Дорога бодро бежит по равнине, земля сухая, последний дождь прошел две недели тому, и трава страдает от жажды. Я невольно подумал, что в тысячном году вся Европа была покрыта сплошными лесами, как ни трудно в такое поверить. На редких полянах среди непролазной чащи жили люди, и эти поляны располагались на таких огромных расстояниях друг от друга, что для живущих там это и был весь мир, окруженный вечным и никогда не кончаемым лесом. Открытие еще где-то людей всегда бывало потрясением.
– Так называют те небесные корабли, – пояснил я, – что плавают высоко в небе по волнам воздушного моря. Даже океана. Здесь, правда, багеров нет, это на Юге, как мошкары, но здесь есть, как предполагаю, супербагеры, что двигаются гораздо выше. На стационарной орбите, потому их и не видно.