Она страшно закричала, милое личико перекосилось, рот распахнулся, став шире волчьей пасти, а в нем заблестели два ряда острых зубов.
Багровая глыба приятно холодит пальцы, но не люблю слизь, внутри зародилось и пошло шириться красноватое свечение. Воины завозились, я слышал приглушенные молитвы, каждый крестился левой, к сердцу ближе, а меч сжимал в правой.
– А пока держали в черном теле, чтобы не взбрыкивал?
– А если ради насмешки над Иисусом? – спросила она. – От дьявола ожидать можно всего.
Голос ее в самом деле прозвучал беспомощно.
Двое оруженосцев внесли неизменные кубки и кувшин с вином, оба суровые воины со шрамами на лицах, одетые как для похода. Я опустился на лавку и ждал, пока расставят кубки, наполнят и отойдут в стороны.