На обратной дороге ко мне бросались с просьбами и требованиями, я всех отправил к Ришару, сам ввалился в шатер и рухнул в кресло. С герцогом Ульрихом все в порядке, можно было и не ездить. Похоже, это я сам себе ищу работу полегче, чтобы не думать о тягостном и опасном.
– Все мои подданные были подвергнуты этой обязательной процедуре в пересмотре отношений победителей и побежденных и закреплении новых реалий… а я увильну? Я не смогу им смотреть в глаза, потому что на их долю выпало это несчастье, а на мою… нет, сэр Ричард, я обязана делить со своим народом горе и радости!.. Иначе я буду опозорена!
Он поклонился коротко и с достоинством, сейчас он равен мне: такой же рыцарь, как и я, отступил, но не затерялся в кругу друзей, что тут же принялись тормошить и поздравлять.
Но я должен всматриваться в тех, кто станет Лютером, Кальвином и прочими-прочими отцами новых церквей. Иначе не я поведу, а меня поведут, а то и потащат.
– Что за мергели? – потребовал он. – Что это вообще было?
И пришпорил коня, стараясь догнать хотя бы несколько человек, а дальше пусть преследуют легкие всадники сэра Норберта, устилая землю трупами.