Он вздохнул и продолжал смотреть на меня с мягким укором. Глаза большие, карие, теплые, даже я забываю, какими они были, когда я впервые встретил его, тогда в седле был Всадник Ада.
Он медленно и с осторожностью сел, движения пока неторопливые, рана заживает, но сросшиеся мышцы все еще тянут, сковывают.
– Все закончено, – произнес я мертвым голосом. – И не повторится. Можешь вернуться к кольчуге… если хочешь, понятно.
– Некоторым приходится взрослеть раньше. Нам с Вильярдом выпало именно такое… счастье.
Она фыркнула, но осталась на месте, а я пошел быстро и настороженно по залу, старательно осматриваясь, ну хотя бы что-то понять, ну что за выверт культуры, зачем дизайнерам дали волю, все ж испохабили, знакомые вещи делают такими, что не признаешь…
– Давишь, – возразила она и пояснила, – ты нас давишь.