— И где же тут башня? — пробормотал я, озираясь в свете редких фонарей.
Я двинулся от пирса в сторону города. Мимо рыбачьих лодок, с которых разгружали улов. Мимо праздно фланирующей компании подростков. Мимо толстого мужика, сурово выговаривающего двум повесившим головы здоровякам.
Аркан имел на вооружении и другую мечту наших македонских и наполеонов: невидимость.
Кешью клубком выкатился на лестницу, запрыгал у ног. Я подхватил его и вошел.
Я сел в уютное прокуренное тепло, впустив Кешью на заднее сиденье и строго велев лежать.
— Просишь прощения, что ругался? — спросил Котя.