Лицо величайшего из математиков медленно и страшно мрачнело, зато Сьюманс расцвел как майская роза, едва не пустился в пляс, даже хихикнул как-то несолидно.
– Да. Я чувствую в себе новую жизнь. Это так странно… У нас уже забыли эти ощущения.
– Не дело лорда собирать собственноручно… Эх, с другой стороны, нет у нас человека, который общался бы со священниками и чернокнижниками… и чтоб его те и другие не прокляли.
– Сэр Максимилиан, – произнес я торжественно.
– Да, – ответил я. – Только вино подают тайком, чтоб другие не просили. Сам знаешь, хорошего на всех никогда не хватает.
– Пифагоровы штаны, – сообщил я, – во все стороны равны.