– Если вас не затруднит… А то мы тут пьем и жрем, даже неловко…
– Отойду, – пообещал я. – Живучести во мне… даже сам не знаю, у какого чудовища столько.
– Каменные, – уточнил Каркун. – Они нас попросту раздавят! А мы их даже не поцарапаем.
– Есть справедливые войны, – согласился я, – и хотя нет справедливых войск, однако в целом мы справедливы, гуманны, прогрессивны, миролюбивы. Целью любой войны является мир, а в нашем случае – вечный мир!
Боудеррия молча смотрела, как я наложил стрелу на тетиву, оттянул до уха. Ее тело напряглось и стало похожим на вырезанную из дерева фигуру и покрытую светлым лаком.
Большая часть яиц, если это они, покрыты паутиной, кожица высохла и стала похожей на шеи галапагосских черепах, дряблые и морщинистые. Половина из них ко всему еще и затянута паутиной, но тоже мертвой и давно высохшей.