Когда я проснулась, за окном было солнечно и пели птички. Алекс, в одном полотенце на бедрах, спал рядом. А потом я вспомнила — роман!
Из горла моего мужчины послышался то ли смех, то ли рыдание. В общем, ясно, полный неадекват и разговаривать тут нечего и не с кем. Да и надо ли… Я очень осторожно, одной рукой придерживая эластичный материал, второй касаюсь розового чегота, со странным венами. Кажись у него тут местный варикоз. Блин, прикольно, он весь словно вздрагивает или пульсирует… Я аккуратно касаюсь всей ладонью… Со стороны Алекса послышался всхлип. Ага, вот пусть тебе тоже стыдно будет! Ну, их эти плавки я хватаюсь за это нечто еще и второй рукой… ааа, он так прикольно вздрагивает!
— Она к тебе пришла, уж извини, Шед, но я сказал, что ты не женат. Так что удачи тебе в делах с нашей мисс неадекватность, а я пошел.
— Стиснув зубы, стараясь не думать о завтрашнем дне, стараясь вообще ни о чем не думать. И улыбаясь, даже когда… когда выть хочется. Самое ужасное — это смерть, а все остальное можно пережить, правда?
Точнее он не хотел говорить правду, и это я тоже видела. Не на ту напал, милый.
— Лика, — он, схватив меня за руки, потянул, укладывая на себя, затем ласково поправил прядку упавших на глаза волос, и едва сдерживая смех, поинтересовался. — Так что у нас там с изнасилованием-то?