И я вновь уделила все свое внимание обеду.
Его совершенно невероятная и абсолютно веселая улыбка, а затем герой моего романа начинает хохотать, от чего и меня трясти начинает.
Пробежавшись по холодному нижнему уровню, я запрыгнула на платформу до тысяча восемьсот третьего уровня и, продолжая напевать мелодию начала подниматься на работу. Народа на платформе было человек двести всего, и все как и я были одеты абы лишь бы как, поэтому с осуждением смотрели на девушку в стильном сером платье, в обалденных туфлях. Явно ведь секретарша какого-нибудь босса 'Шесруса', и явно новенькая, потому что поднимается на внешней платформе, а не в лифте. Вот глупенькая, сейчас еще и расплачется под неодобрительными взглядами. Эх, надо помогать братьям и сестрам нашим меньшим.
— Не позволю! И кстати — деньги все ушли в детский дом, дети были очень рады!
— О, да, — прокомментировал мои действия владелец 'Семи Вершин',- в нижней сорочке тебе намного лучше, крошка.
— Лика, я не собиралась тебя травить! — возмутилась Ада.