— Товарищ капитан, глубина сто двадцать метров, дифферент — ноль. Курс — двести градусов, — отрапортовал командир штурманской боевой части. — Мы в расчетной точке.
От здания командно-диспетчерского пункта с «аквариумом» на башне вдаль уходили две бетонные взлетно-посадочные полосы, длиной более трех километров каждая. И хотя аэродром считался двойного назначения — военный и гражданский, военная составляющая явно превосходила.
На обдумывание всего этого капитан потратил две-три секунды — ровно столько, сколько уходит на полет ракеты.
— Но у нас только одна счетверенная пусковая установка противокорабельных ракет, — напомнил капитан первого ранга Молотов.
— «Лаки-20», это «Ирокез», прием. Повторите донесение. Вы уверены в том, что видите?..
Двадцать четыре секунды. По шесть секунд на каждую ракету — ровно столько длится цикл перезарядки ударного ракетного комплекса «Обсидиан». Эти секунды показались вечностью каперангу Молотову, контр-адмиралу Иващенко и еще семистам сорока двум морякам экипажа ТАРКР «Петр Великий».