— Ой, ладно там, чистюли! — вмешался в разговор начальник инженерно-авиационной части капитан Иван Кравцов. — «Справа-слева от киля, два барана у руля»! — это про вас, летунов.
— Внимание, я Оцелот-1, вижу цель, — сообщил командир звена майор Антонио Эскель.
Череда взрывов реактивных снарядов выворачивала с корнем молодые деревья, секла осколками кусты и ветки. Ринувшиеся было в чащу наемники поняли: туда им путь заказан. Пришлось «серым гусям» отступать по единственной дороге — к старой крепости.
— Глубина под нами — два километра двести тридцать метров, — сообщил штурман Строгов. — Рискованно… Такие маневры грозят потерей плавучести.
Сейчас воля двенадцати русских соколов давила волю белоголовых орланов. Воздушный бой шел уже во всем диапазоне высот, и у самой воды, возле серых туш ударных кораблей, и на высоте, куда стремились забраться пилоты, чтобы получить преимущество в скорости перед атакой. Рев турбин, сияние форсажного пламени, инверсионные следы ракет и пушечные очереди, расчерчивающие небо, взрывы, мат и ругань на двух языках в эфире — и это все в предельно сжатые скоростью и огнем секунды. Мгновения жизни и смерти.