— Я бы не стал доверять марксизму-ленинизму, — обиженно сказал я. — Особенно после развала СССР.
А шаги все приближались! Я, выше пояса свесившись над пропастью, тщетно пытался выползти назад. Но уцепиться было не за что.
— Ох, как же мы повеселимся! — сказал я, скорее подбадривая себя, чем угрожая врагам.
Еще начали слезиться глаза, но не от воздуха — прямо в лицо бил яркий свет от фонаря у ворот. Вокруг было еще темно — ну конечно, в Москве-то время отстает часа на три-четыре, наверное. Раннее утро, поздняя осень…
— Чего вы хотите? С чем ты пришел, бывший таможенник?
— Двадцать два километра. — Василиса серьезно смотрела на меня. — Я туда не доходила, сам понимаешь.