Сквозь изморозь на окошке, сквозь весь этот замысловатый, в прихотливых узорах слой на меня глядел человек. Узкое лицо, морщинистое, как у старика, но глаза не были стариковскими. Нехорошие глаза. Пристальные.
Сколько времени потребуется комедиантам, чтобы бросить трудом нажитое барахло и разбежаться кто куда? И согласится ли Бариан так сразу, без оглядки, из предводителя труппы сделаться бродягой, беглецом, попрошайкой?
Надо будет спросить, что такое клёрсы, подумал я машинально.
Утро пришло серое, тёмное, подёрнутое сумерками. Танталь вернулась к полудню, когда я уже не находил себе места; она вернулась в сопровождении верной стражи и с серебряной булавкой, вызывающе поблёскивающей на вороте плаща.
— Ретано… Ты сказал Алане, что золото ржавеет?
Так, хорошо. Стало быть, потомок Рекотарсов сидит прикованный в подземелье собственного замка. Никогда не ведите дел с магами, господа, это вылезет вам боком, я говорю со знанием дела…