Я замолчал, потому что к моему горлу приставили маленький нож — из тех, что так удобно носить в рукаве.
На кого я был похож? На верного пса. «Тузик, принеси рукавицы…»
— Алана, я не вполне тебя понял, ты ХОЧЕШЬ пойти?
Голос был знакомый, негромкий, но яростный. Я сдёрнул занавеску с головы; да, здесь недавно погасили целую прорву свечей. Здесь пахло благовониями, ещё чем-то, отчего голова снова попыталась сладко закружиться; я зарычал сквозь зубы, и головокружение, испуганное, унялось.
Шпага моя осталась по другую сторону кровати — вместе с ножнами и поясом. Ещё четверо мужчин — из них двое здоровенные молодые парни — уставились на меня с радостным удивлением; я сполз с подушек и отступил к стене, машинально поправляя на себе остатки одежды.
— Вы хотите сказать, что видите его впервые? — желчно поинтересовался торговец недвижимостью.