Её передёрнуло. Она отвернулась и пошла прочь от него вверх по тропинке.
— В общем, — холодно сказал мистер Сэнборн, — вы, пожалуй, правы. Но мы не можем себе этого позволить. Извините.
— Не обращайте внимания. Я не верю, чтобы вы когда-нибудь считали оригинальность желанной добродетелью, мистер Винанд.
За год работы в фирме Франкона и Хейера Китинг приобрёл статус кронпринца. Громко об этом не говорили, но перешёптывались. Оставаясь всего лишь чертёжником, он стал всевластным фаворитом Франкона, и тот постоянно брал его с собой обедать. Подобной привилегии ещё не удостаивался ни один из служащих. Франкон вызывал его на все беседы с заказчиками, которым, видимо, приятно было увидеть столь декоративного молодого человека в архитектурном бюро.
— Гордон Прескотт считает, что вся архитектура — это лишь четыре стены и потолок. Пол необязателен. Всё остальное — капиталистическая показуха. Он говорит, что надо запретить что бы то ни было строить, пока каждый человек на земле не будет иметь крыши над головой… А как же патагонцы? Наше дело внушить патагонцам, что им необходима крыша над головой. Прескотт называет это диалектической межпространственной взаимозависимостью.
— Конечно, — сказал Гай Франкон. — На молодого человека наше бюро вполне может произвести очень сильное впечатление. Но не слишком. Не переживай. Я уверен, у тебя дела пойдут хорошо.