Было уже поздно, когда он закончил чтение. Секретари ушли. Он ощущал пустоту кабинетов и залов. Но был слышен шум печатных машин — негромкое урчание и вибрация, которые проникали повсюду. Шум был ему приятен — это билось сердце здания. Он вслушался. Печатался завтрашний выпуск «Знамени». Он долго сидел не двигаясь.
— Ты начинаешь мне надоедать, — сказал Камерон.
— Я люблю мысль об этом. Но я не верю в это.
На следующий вечер Китинг пришёл к Рорку домой. Он не мог сказать, что с нетерпением ждал этой встречи. Возможно, и ждал. Боль в голове усилилась. Он мог действовать, но не мог рассуждать.
— Знаешь, ты изменилась, Доминик. Не могу сказать точно в чём, но ты изменилась.
— Теперь иди. — И добавил: — Навещай меня, Говард… Только не слишком часто…