— Нет, чёрт тебя возьми! Не могу! Не хочу! Не буду!
— О да, мистер Тухи, — довольно отозвался Китинг. Обычная уверенность, с которой он разговаривал с окружающими, покинула его, но он чувствовал себя свободно, как будто кто-то снял с него всю ответственность, и теперь ему не надо было задумываться, правильно ли он говорит. Его подвели к тому, чтобы он выразил всё, что надо, без всяких усилий со своей стороны. — Я всегда знал, мистер Тухи, что наша встреча явится очень важным моментом. Всегда. Вот уже сколько лет.
— Нет, без сомнения, нет. Ещё нет. Это несколько удивительно. Полагаю, для этого надо быть совершенно необычным человеком.
— Сдерживай себя, рыжий. Ты открытый, как книга. Господи, да просто неприлично быть таким счастливым!
Потом она побежала наискосок через пустырь, к дымящимся руинам, несясь по битому стеклу, каждым шагом тяжело упираясь в землю и радуясь боли. И боли уже не оставалось. Над пустырём стояла туча пыли. Откуда-то издалека слышался вой сирен.
Это был Рорк. Поднимаясь, она подумала, что раньше он не входил в её комнату, но он знал все закоулки этого дома, как её тело. Она не испытала потрясения. Только вспомнила о потрясении, подумав в прошедшем времени: «Я должна была чувствовать себя потрясённой, когда увидела его». Сейчас, когда она стояла перед ним, всё казалось очень простым.