О Доминик он думал не часто, но когда это случалось, мысль о ней не приходила как внезапное откровение, она жила в нём всегда, и в воспоминаниях не было нужды. Он хотел её. Он знал, где её найти. Он выжидал. Ожидание забавляло его, потому что он понимал — для неё ожидание было пыткой. Он понимал: то, что его нет рядом, привязывает её к нему гораздо сильнее и оскорбительнее, чем это могло сделать его присутствие. Он давал ей время попытаться ускользнуть, чтобы она ещё больше поняла собственную беспомощность, когда он соберётся вновь её увидеть. Она поймёт, конечно, что такая попытка дана ей по его воле, что это просто другая форма господства. Тогда она будет готова или убить его, или прийти к нему сама, по своей воле. Оба этих решения будут для неё равнозначны. Ему хотелось довести её до этого состояния. Он выжидал.